При вступленіи въ Гумбиненъ наши войска увидѣли, что ихъ здѣсь совершенно не ждали. 

Квартиры, магазины и вообще всѣ жилыя и служебныя помѣщенія были покинуты столь внезапно, что двери вездѣ были открыты, и вся внутренняя обста¬новка пройзводила такое впечатлѣніе, точно за нѣсколько минутъ до прибытія нашихъ войскъ тутъ жили люди.

„До чего нѣмцы были увѣрены въ своей непобѣдимости!— разсказываетъ одинъ офицеръ:—вотъ что было въ Гумбиненѣ...

Дрались мы цѣлый день. Остервенѣли страшно. И вотъ, когда непріятель сталъ отступать—мы такъ сильно приналегли на него, что, не заходя въ Гумбиненъ, онъ прошелъ стороной за этотъ городъ.

Было уже около девяти часовъ вечера. Помню хорошо, что уже стояли сумерки, когда наши отряды проникли съ двухъ сторонъ въ Гумбиненъ. Населенія тамъ уже не было: всѣ стремительно бѣжали вслѣдъ за войсками.

Нѣсколько нашихъ офицеровъ, въ томъ числѣ и я, проникли въ одинъ довольно приличный домъ. Двери вездѣ открыты, лампы горятъ, видимо, не успѣли ихъ потушить. На столѣ стояла посуда, и по всей обстановкѣ можно было судить, что жильцы этой квартиры собирались ужинать. Когда мы заглянули на кухню, то нашли тамъ довольно объемистый кофейникъ, который былъ еще достаточно тепелъ. Не долго думая, мы разместились въ столовой и преспокойно выпили по чашкѣ кофе съ бисквитами, которые тутъ-же лежали на столѣ“...