Въ заключеніе резюмируемъ въ нѣсколькихъ словахъ все наше отступленіе изъ Восточной Пруссіи, отступленіе, сопровождавшееся цѣлымъ рядомъ блестящихъ сраженій, дѣйствительно имѣющее полное право именоваться побѣдоноснымъ.

По всему фронту все время шелъ бой нашихъ аріергардовъ съ нѣмецкими авангардами. Дистанція между нашей линіей и непріятельской не увеличивалась ни на шагъ: такъ стройно и правильно мы отступали...

Лѣвое наше крыло вынесло всю тяжесть отступленія. Неріятель здѣсь насѣдалъ безпрерывно. Одинъ полкъ пулеметами отражалъ нападеніе густыхъ колоннъ непріятеля, и этотъ полкъ нагромоздилъ цѣлые валы изъ непріятельскихъ труповъ.

Нѣмецкое населеніе оказалось крайне вѣроломнымъ, стрѣляло въ проходящія войска, обозы, отряды Краснаго Креста. Многіе изъ нихъ оказались въ военной формѣ, нѣкоторые даже были въ формѣ офицеровъ.

И вся эта „мирная“ армія „колбасниковъ“ была у насъ въ тылу, когда мы наступали на Кенигсбергъ, сторожила насъ, шпіонила во всѣ глаза, въ то время какъ мы относились къ нимъ съ довѣріемъ и не думали, что всюду оставили за собой подлыхъ жестокихъ шпіоновъ и предателей!..“